Достижения в области нейронных имплантатов и генной инженерии предполагают, что в недалеком будущем мы сможем усилить человеческий интеллект. Допустим. Если мы преуспеем, стоит ли нам взять братьев меньших с собой? Улучшение человеческого мозга становится все более обсуждаемой темой. Нейробиолог Университета Дьюка Михаил Лебедев заявил в июле, что может пройти несколько десятков лет, прежде чем нейроинтерфейсы, усиливающие мозг, получат применения за пределами медицинской области. Однако он уверен, что эти технологии, а также фармакология и генная инженерия почти наверняка позволят нам улучшать наши умственные способности.
Хороши когнитивные усовершенствования или плохи и как нам их регулировать — на эти вопросы предстоит ответить философам, футурологам и биоэтикам. Отдельно стоит вопрос, стоит ли нам применять когнитивные усовершенствования по отношению к животным. Возможности поразительные.
Ученые Массачусетского технологического института обнаружили, что мыши, которые были генетически модифицированы для экспрессии человеческого гена FOXP2, отвечающего за обучение и обработку речи, быстрее проходили лабиринт. Другая группа из Университета Уэйк Форест, изучающая болезнь Альцгеймера, обнаружила, что нейронные имплантаты могут повысить оценки резус-макак во время тестов на интеллект.
Концепция «подъема животных» лучше всего известна по фильму «Планета обезьян». Но сторонники концепции менее пессимистичны в отношении результатов.
Писатель-фантаст Дэвид Брин популяризировал эту концепцию в серии романов «Подъем», в которой люди делят мир с другими животными и все выкладывают уникальные навыки, перспективы и инновации на стол. «Спустя несколько сотен лет выгоды будут поразительными», рассказал автор в интервью.
Другие, такие как Джордж Дворски из Института этики и новых технологий, считают, что существует моральный императив. Он говорит, что отказ от применения улучшающих технологий на животных будет таким же неэтичным, как и запрет их применения для определенных групп людей.
Есть и третьи стороны, которые так не считают. Алекс Напп из Forbes отмечает, что разработка технологий для подъема животных потребует очень много инвазивных исследований на животных, которые принесут огромные страдания тем же животным, которым мы хотим помочь. Это представляет проблему и с обычными животными, а как быть с теми, чьи когнитивные способности уже были улучшены?
Вся концепция может быть также основана на фундаментальном непонимании природы разума. Люди рассматривают интеллект как единую, самодостаточную метрику, которая развивается линейно и на вершине ее находится венец — человек.
Кевин Келли с Wired утверждает, что у науки нет единой шкалы, по которой можно оценить интеллект разных видов. Каждый из них объединяет совокупность когнитивных возможностей, некоторые из которых значительно ниже наших собственных, а некоторые — значительно выше. Белка, например, может помнить точное местоположение тысяч желудей в течение многих лет.
Попытки усилить интеллект животных могут в конечном итоге вылиться не в то, чтобы дать нашим братьям меньшим разум, а чтобы сделать их человечнее. Это представляет собой «своего рода доброжелательный колониализм», который подразумевает, что человечное значит хорошее, считает Пол Грэм Рейвен, футуролог из Университета Шеффилда.
Существуют также фундаментальные барьеры, которые могут затруднить достижение животными когнитивных способностей, подобных человеческим, независимо от того, насколько будет развита технология усиления интеллекта. В 2013 году шведские ученые селективно вывели маленькую рыбку-гуппи с большими мозгами. Рыбки стали умнее, но появление энергоемкого органа привело к тому, что гуппи развивали небольшие кишки и производили меньше потомства.
Подъем животных может потребовать больше, чем просто изменения мозгов, возможно, нужна будет полная переработка физиологии, которая может быть технически более сложной задачей, чем увеличение человеческого мозга.
Наш интеллект тесно связан с нашей эволюционной историей — наши мозги больше, чем у других животных; противостоящие большие пальцы позволяют использовать инструменты; голосовые связки делают возможной сложную коммуникацию. Независимо от того, насколько вы увеличите мозг корове, она все равно не сможет использовать отвертку или рассказать вам анекдот, потому что у нее нет нужных инструментов.
Наконец, с чисто эгоистичной точки зрения, даже если нам удастся создать равные правила игры для нас и других животных, для человечества это может быть неразумным шагом. Нет оснований полагать, что животные будут более доброжелательны, чем мы.
